Меню сайта
Категории раздела
| Район [289] |
|
г. Горняк
[184]
статьи о г. Горняке
|
| с. Александровка [11] |
| с. Вторая Каменка [6] |
| с. Георгиевка [10] |
| с. Гилево [13] |
| с. Ермошиха [14] |
| с. Золотуха [12] |
| п. Кировский [11] |
| с. Локоть [16] |
| с. Масалиха [19] |
| с. Николаевка [10] |
| с. Новенькое [12] |
| с. Покровка [13] |
| п. Ремовский [12] |
| с. Самарка [9] |
| с. Совпуть [20] |
| с. Успенка [10] |
| с. Устьянка [16] |
Наш опрос
Друзья сайта
Статистика
| Главная » Статьи » Города и сёла » Район |
Парень с характером.
Эти рассказы о своих дядьках по материнской линии Юрий Егорович Карянов из с. Золотуха писал, можно сказать, всю жизнь. Они созданы на основе воспоминаний его матери Натальи Григорьевны и дядей – Андрея Григорьевича и Дмитрия Григорьевича Зацепиных. Истории реальных людей помогают нам, родившимся в послевоенное время, продлить память о прошлом, о том, какие они были, наши прадеды.
Парень с характером.
Отец медленно расстегивал широкий брючный ремень, а Мишка молча ковырял ногтем край стола. Он не знал, чем все это закончится, но сознаваться в том, что натворил, не собирался. Он думал: если останется живым после отцовской порки, то никогда больше не будет заниматься тем, что не приносит никакой пользы.
Первый хлесткий удар, от которого будто огнем прожгло спину и часть того места, на котором сидят, Мишка выдержал без воплей. А отец, размахивая ремнем, кричал: «Будешь еще позорить отца?! Будешь или нет?!» И тут от нестерпимой боли пацан завопил: «Бу-ду!», не понимая, почему он так крикнул (наверное, сомневался в себе). После очередного удара по дому уже разносилось: «Не буду!.. Не буду!.. Не буду!..».
Разъяренный отец почти со всей силы отхлестал мальчишку. Опомнившись, бросил ремень на лавку, а Мишка опрометью выскочил на улицу, и, завывая от боли и обиды, спрятался. Через некоторое время ночную тишину нарушил голос сестры Натальи: «Миша, где ты?». Парнишка решил не откликаться. «Вот уйду куда глаза глядят, тогда узнаете…». Представил, как идет по полю, и на него напали волки. От такой жути вдруг заплакал в голос. Услышав, подошла сестра, обняла, и тогда-то парень заревел «на всю катушку».
И зачем, думал потом Мишка, мне надо было разбирать эту молотилку? Хоть и придумал все его дружок, и колесико с молотилки он снял по его просьбе, все равно он не сознается отцу и не выдаст друга.
Урок отцовский он запомнил на всю коротенькую жизнь. Коротенькую потому, что через 6 лет, в 43-м, их эшелон разбомбили под Курском. Михаил не успел убить ни одного врага, как враг это сделал с ним… Он даже не успел увидеть: какой он – враг? Миша погиб на глазах своего земляка из Золотухи, который, вернувшись после войны в село, рассказал, каким был последний день и час М.Г. Зацепина.
…До конца своих дней отец клял себя за то, что тогда так сильно выпорол сына. Уж больно переживал Мишка.
Четвертые проводы.
Пришла пора четвертому из рода Зацепиных идти на войну… А что, собственно, тут необычного? Уже троих провожали. И в этот раз собрались в избушке, которая стояла в центре села. Пришли соседи, родня, ну и, конечно, старые служаки, воевавшие в империалистическую, и самые древние деды, их было полтора – один без ноги, другой без руки – герои Порт-Артура.
Первым взял слово тот, кто мог что-то напутственное сказать. Начал старик, как всегда, сурово, и до того правильно, что, казалось, он этому где-то учился.
- Ты, Митрий, помни: земли в России нет лишней, какая есть, она вся – наша, и только нам нужна. Многое я повидал, от Псковщины до Тихого океана прошел, когда царскую службу нес. Пороху понюхал… Сначала за Бога, царя и Отечество воевал, потом – за власть Советов. На трех войнах побывал, на финской вот правую руку потерял. С тех пор меня и зовут Левшой. Да, много рук и ног отхватила война, но никто из нас, старых вояк, на судьбу не роптал, ведь воевали мы в общем-то за свою землю, во имя лучшей жизни. А тебе, Митрий, перво-наперво скажу так: не лезь туда, где не понимаешь. Военную мудрость изучать надо, сложная это штука. Да и силушка должна в руках быть. У нас в кавалерии, например, были такие рубаки, что могли запросто бусурманина до седла шашкой развалить. Одним словом, помни: тяжело в учении, легко в бою. Со времен Суворова об этом новобранцам говорят.
Старик свернул одной рукой цыгарку прямо на коленке, закурил и умолк. Потом говорили другие, а молоденький паренек, очень уж маленького роста, слушал и думал, что он, конечно, не подведет, но больно уж хочется еще пожить…
С конного двора колхоза имени Ворошилова утром отошла повозка, запряженная невзрачной на вид кобылой по кличке Шмара. Подойдя к дому Зацепиных, Шмара, понурив голову, остановилась. По плачу и голосению баб она уже знала, где ждет ее очередной пассажир. Из избушки вышли провожающие. Мать Дмитрия с какой-то обреченностью утирала слезы. Теперь их семья разделилась ровно пополам: четверо мужиков ушли на фронт, а четверо, мать и трое младших детей, остались дома. И кому труднее будет в дальнейшем, одному Богу известно…
До райцентра в с. Локоть Дмитрия повезла сестра Наталья. Всю обратную дорогу она вспоминала и то, что было давно, в детстве, и то, что произошло в последние часы. Когда перед военкоматом выстроились новобранцы, стало видно, что ее братишка своим маленьким ростом очень отличается от всех остальных, и совсем не похож на защитника.
После команды: «По вагонам!» - все бросились ее выполнять, а Митя, наступая (или почти наступая) на рукава отцовской одежонки, бежал последним. Наташа кинулась ему помочь, но офицер остановил: «Гражданка, вы что, и на фронт с ним поедете?». Тут Дмитрий успел добежать до вагона, его подхватили за руки два дюжих парня и втащили в теплушку. Погрузка заняла буквально 4 минуты. Поезда на полустанках больше и не стояли.
Эшелон тронулся, увозя на войну четвертого из золотухинских Зацепиных. До конца войны было еще полгода. Домой Дмитрий Григорьевич вернулся через долгих 7 лет.
20 апреля 2010 года.
| |
| Просмотров: 557 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |